Что делают из рога носорога?

Насильная срезка вместо естественного сброса

Маралы, как и другие олени, каждый год по весне сбрасывают рога и начинают растить новые. Скидывает свои старые рога марал обычно в марте, а уже в начале апреля начинает отращивать новые. Конечно, все зависит от погоды, маралы в этом плане очень чуткие, и процесс может начаться чуть раньше или чуть позже. Если олень чувствует, что погода будет хорошая, то начинает рост. А если чувствует, что пока с погодой все так себе, то процесс не начинается. Алтайцы говорят, что по маралам можно ориентироваться и прогнозировать погоду.

Сейчас на Алтае больше сотни маральников разных масштабов. Один из образцово-показательных расположен в селе Дьектиек в Шебалинском районе и принадлежит семье Егарминых.

Отец Ивана Егармина всю жизнь работал с маралами в местном совхозе и, что делать с этим всем, знал хорошо. В собственность маральник в Дьектиеке перешел семье 11 лет назад, когда местный совхоз обанкротился.

Кроме земли и маралов, которые находились в залоге, Егармины получили несколько миллионов долгов. При этом обеспечили двадцать деревенских человек работой, что по местным меркам очень даже неплохо.

В основном фермеры занимаются, конечно, производством пантов для корейцев. Но про россиян тоже не забывают: устраивают экскурсии по ферме и открыли даже что-то вроде небольшого контактного зоопарка, где можно пообщаться с животными.

Иван знакомит с местными жителями и сразу же рассказывает про панты чуть подробнее.

Пант растет на так называемом венчике — это своеобразная граница между постоянной частью рога оленя и обновляемой. Сам венчик твердый, дальше — заметный переход и собственно мягкий пант. Если потрогать, то можно легко нащупать и понять, что уже было, а что только что выросло.

Пант растет примерно 40 дней, по 2-2,5 сантиметра за один день. Опять же, все зависит от погоды: если жарко, то рост идет быстрее, если прохладно, пасмурно, дожди, то рост замедляется, поэтому фермеров тепло радует больше. Через 40 дней рост прекращается и начинается окостенение. Отростки становятся грубыми, а продукт некачественным, поэтому в период роста за оленями чутко следят. Если «передержать» оленя, не срезать панты вовремя и дотянуть до момента, когда отросток превратится в полноценную кость, то на продажу этот рог уже не отправить.

Поэтому срезка обычно происходит на 30—35-й день роста пантов. И срезаются панты у оленей не моложе трехлетнего возраста.

Собственно срезка — это первый рабочий момент перед началом консервации пантов. Марала загоняют на станок, зажимают, закрывают глаза и спиливают панты. Неподготовленного человека происходящее может шокировать. Говорят, оленю в этот момент не больно, это как ногти подстричь, но вот от стресса никуда не уйдешь…

Срезка пантов в охотхозяйстве «Шестаково».

Потом происходит процесс варки и несколько этапов сушки, во время которых от первоначального веса пантов теряется до 70%. Если свежесрезанный пант весил пять килограмм, то на выходе может остаться лишь полтора.

Время первичной варки зависит от веса и толщины рогов, в среднем этот процесс занимает 60 секунд. Варка повторяется три раза.

После этого панты отправляются в жаровую — помещение вроде сауны с температурой воздуха в районе 70 градусов. Каждый рог проходит через жаровую семь раз по семь часов. Там панты избавляют от влаги.

Последний сушильный этап проходит в ветровой — помещении, где панты подвергаются естественной сушке. Длится она около месяца. Первыми на сушку уходят самые большие панты, срезанные еще в мае, они могут пробыть в «ветровой» до двух месяцев. Но реализуются все панты вместе и в одно время, ближе к осени.

Фактически к осени фермеры делают готовый продукт, консервированные панты. Но продавать их иностранцам не могут. Бюрократия. Поэтому приходится обращаться к перекупщикам, у которых все разрешения есть.

Коронавирус и онлайн-торги

Обычно крупные оптовики из Южной Кореи каждый год приезжают на Алтай, лично оценивают панты и торгуются с продавцами в офисе перекупщика. В среднем один килограмм консервированных пантов уходит в Корею за 270 долларов, но все зависит от качества и умения сторговаться как с одной стороны, так и с другой.

В прошлом году по понятным причинам покупатели приехать не смогли, и алтайские фермеры рисковали вообще ничего не продать. В России такого спроса на панты нет, да и не знают большинство наших людей, что с ними вообще делать. Никакого серьезного производства, связанного с таким экзотическим продуктом, в стране нет и не было. В общем, ситуация сложилась тревожная.

Но выход нашли. Zoom и другие внезапно ставшие популярными в мире сервисы для видеозвонков добрались и до Горного Алтая. Не будет преувеличением сказать, что большинство алтайских фермеров столкнулись со всеми этими чудесами двадцать первого века впервые, но выхода не было.

В итоге в 2020 году на Алтай приехали специальные представители покупателей из корейской диаспоры в России. Не профессионалы в этом деле, но куда деваться.

Как рассказывают фермеры, происходило все достаточно странно и забавно. Покупатели из Сеула внимательно смотрели на мониторы, просили своих представителей взять панты, потрогать в одном месте, нажать в другом, повертеть и покрутить. Российские корейцы все просьбы выполняли, и в итоге онлайн-торги состоялись. Фермеры свои честно заработанные деньги получили и панты в Южную Корею отправили. В 2021 году, судя по всему, все повторится.

Марал, который корова

В туристических местах на Алтае мясо марала продают на каждом шагу. Буквально. В каком-нибудь Чемале ты и трех метров не пройдешь, не уткнувшись в очередной плакат откуда-то из 90-х с «мясом марала». Фактически мяса маралов продают на Алтае больше, чем там есть самих маралов.

Знающий человек, конечно, сможет отличить настоящего копченого марала от копченой говядины. А остальные покупают то, что красиво продают зазывалы. И платят в пять раз дороже.

Если хочется действительно настоящего и хорошего мяса, то ехать, конечно, стоит на ферму, там обмануть не должны. Хоть это и не так удобно. На ферме сырое мясо марала стоит 270 рублей за килограмм, копченое — тысячу.

Что такое панты и с чем это едят

Если объяснить простым языком, то панты — это не доросшие до пика рога оленя, наполненные кровью. В Южной Корее и в Китае их используют разными способами в народной медицине уже пару тысяч лет. Корейцы из них делают, кажется, вообще все, от настоек до мазей, круче там только женьшень. Особенно ценны для любителей альтернативной восточной медицины панты марала — благородного алтайского оленя.

В XIX веке браконьеры, ведущие дела с корейцами, едва не истребили маралов на Алтае окончательно, но популяцию все же удалось спасти. В советские времена алтайские маральники входили в государственные колхозы, потом все перешло в частные руки.

В СССР и России широкой публике известны два продукта из пантов марала — настойка «Пантокрин» и пантогематоген.

Их используют при проблемах с давлением и нервной системой и просто для укрепления иммунитета.

В последние годы особенно популярным «аттракционом» стали еще и пантовые ванны. Это когда ты приезжаешь на Алтай, едешь в деревню на ферму с маралами, платишь большие деньги и купаешься в ванне, которая наполнена свежей кровью и жиром из рогов оленя. Звучит жутковато, но спрос огромный.

Местные могут часами рассказывать истории о том, как такие ванны могут вылечить чуть ли не раковые опухоли. Ученые это не подтверждают, но спрос на ванны настолько велик, что на некоторых фермах запись ведется даже чуть ли не на следующий год. Потому что купаться в крови можно только в сезон срезки, летом.